Вот что рассказала Ирина Викторовна Батура из Нового Заполья, которая сейчас живет в Дальковичах. Ей тогда было 12 лет, и тот день она хорошо помнит.
- Хату нашу перевезли с хутора, но еще не достроили. Там дом стоял, и мы в нем жили, - рассказывает женщина. – Старое Заполье находилось от нашей деревни через болотце.
Немцы тогда в Плещеницах сидели, а партизаны по деревням. В нашей деревне часто партизаны были, стояли долго. Немцы сами ж не знали про это – кто-то им докладывал про партизан.
Это не утром было, а уже днем. Немцы шли из-под деревни Дунаи. Стрельба началась и как услышали, что немцы идут, так мы с этого дома и с горки в березничек побегли и там сидели. Я с мамой, сестрой и младшим братом убежали, а старшая сестра до этого в лесу спряталась. Не все убегали, которые остались – те все и сгорели.
Где кто был в хате - по хатам и спалили. В одно место всех не собирали. Моя подружка перед этим мне говорила:
- Ира, ты будешь по мне плакать, если меня спалят?
Так у меня спросила. Так спросила потому, что знала, что людей палят. А назавтра немцы пришли и спалили. И почему она не утекала? У ее матери был еще сынок небольшой. Назавтра мы пришли поглядеть, что от деревни осталось, и видим: сидит она и детей к себе прижала, так и сгорели. Хата быстро сгорела, а она осталась, не развалилась с детьми, было видно, что их там трое. Одни головешки остались от деревни. Наша хата немного в отдалении от деревни стояла, вот поэтому мы успели убежать. Если б не утекли мы в этот лесок, нас тоже спалили бы. Нашу хату спалили, корова наша сгорела. Потом у людей жили в Заполье еще долго. Голодные были – щавель собирали, траву ели…»
В конце 30-х годов производилась ликвидации хуторов,в рамках компании против «разбазаривания общественных земель колхозов». Тогда и возникла в километре от Заполья деревня, которую собрали из близлежащих хуторов, а назвали ее Новое Заполье. На карте 1936 года возле этого места расположены многочисленные хутора, а их названия - Мартиновка, Марьяновка, Лозище, Дворище Болотники - остались сейчас только в памяти старожилов. Хуторяне переезжали на новое место с надеждой начать новую лучшую жизнь. Недолго прожили здесь люди –они переезжали на новое место и не знали, что через несколько лет их ждет печальная участь.
Заполье в тот день каратели не тронули, поэтому остались свидетели этого фашистского преступления. Эта деревня находится в западной части Логойского района около дороги из Плещениц на Вилейку, между деревнями Белое и Дунаи.
В последнем доме в Заполье живет Мария Казимировна Соболевская, одна из тех, кто сохранил в своей памяти тот страшный день:
« Новое Заполье назвали так потому, что хутора туда стягивали. Примерно полкилометра от нашей деревни до него было. Дунаи тогда немцы спалили и так лесом к нам пошли.
Мы под хатой сидели тут в Заполье, когда немцы шли. Нас двое было у мамы и еще одна женщина с детьми с той деревни. К нам подходит немец и говорит:
- Матка, яйка.
Все женщины повыносили яйца - дали ему, он набрал кошик и пошел. Нас тогда не тронули. Первые немцы как вошли в Новое Заполье, так сразу и запалили хаты. Убежалив лес молодые и те, кто связь с партизанами имел. Боялись тогда - четверых молодых хлопцев с той деревни немцы повесили в Логойске. Они хотели в партизаны идти, но кто-то их выдал немцам. Там часто партизаны были, и за это веска окружена красным карандашом была на карте. Это так говорили старейшие с Нового Заполья – может кто-то им так сказал. А в наше Заполье партизаны заходили, но не останавливались - тут от дороги очень близко, вот нас и не спалили. А там, в хатах, все погорели. В одной хате собрались несколько человек и все сгорели. Назавтра хлопцы с этой вески бегли, а немцы в бинокль глядели и стали по ним стрелять. Одна тут женщина стала их просить:
- Паночки, не стреляйте, это наши дети там.
И один из них сказал по-русски:
- Когда я в армию служить пошел, мама мне сказала не стрелять в людей, и я всегда выше стреляю.
Вот это хорошо помню. Школа тут была за березником, ее тогда спалили.
Потом еще вторая блокада была, мы под елкой прятались – немец около нас на лапки наступил и пошел дальше….»
Уцелевшие в тот день люди поселились в окрестных деревнях.
Апимахович Алина Игнатьевна, 1936 г.р., живущая сейчас в Заполье, одна из тех, кто избежал печальной участи, рассказ ей дается с трудом:
«Жили мы тогда в Новом Заполье. Было у мамы двое детей, я и брат – маленькие были еще. Весной это было, тепло стало, солнце светило. Говорили людям, что будут палить эту веску, и кто мог убегали в лес, а остались старики и семьи с детьми. В Заполье у нас бабушка жила. Мы пришли к ней – не стали убегать в лес. Маленькие были, все равно не убежим. Бабка, и мы с мамой стали под хатой и стоим – убьют, так убьют. Со стороны деревни Дунаи немцы шли. Стоим под хатой и видим: загорелись наши хаты- одна, вторая… и всю вёску спалили. Никто живой не остался. Мы стоим под стеной дома и видим: едет на конях обоз. Подъезжают и две первые повозки останавливаются и немцы говорят:
- Матка, млеко, яйко.
Как сегодня помню это. Люди выносили им яйца, молоко- тогда еще коровы были. И они не тронули нашу вёску и поехали. Говорили тогда, что кто-то выдал немцам, что в деревне партизаны были. В хатах всех спалили. Моя крестная мама сгорела, Юзефа ее звали. Мы потом пошли и косточки ее собрали и похоронили...»
В Национальном архиве сохранился акт о событиях в Новом Заполье:
«Акт
От 22 мая 1943 года
Комиссия от ПлещеницкогоРК КП(б)Б Стрига Михаил С., Филатенко В.В. и от партизанского отряда имя «Калинина» и деревни Заполье Запольского с/с Плещеницкого р-на Мурашка Иосиф Игнатович и от партизанского отряда Рабецкого И.В. По поводу зверских действий немецких захватчиков, 3 мая 43 года немецкий карательный отряд ворвался в деревню Заполье, произвел следующие зверские действия:
- Полностью ограбил деревню Заполье 1-е и 2-е. Забрали хлеб, все зерновые культуры, 22 коровы, всех овец, всех свиней, курей, жиры, всю одежду, обувьи другие вещи.
- После ограбления дер., заперли оставшихся людей в дер. Заполье 2-е и запалили всю деревню в которой насчитывалось 25 домов.
- Живыми сожгли 25 человек в деревне Заполье 2-е следующих граждан:
- Игнатович Амаля35 л.
- ДроздовичЮзик38 л.
- Казак Нина 22-х л.
- Мелешко Вера 32 л.
- Мелешко Катя 3-х л.
- Мелешко Дуня 2-х л.
- Герасемчук Маня 40 л.
- Герасемчук Миша 5 л.
- Герасемчук Сергей 3 л.
- Герасемчук Федя 1 год
- Дехтярева Степанида 40 л.
- Гурская Мария 50 л.
- ВайтковичГеня35 л.
- Вайткович Антон 3-х л.
- Вайткович Раиса 8 месяц.
- Шапковская Анна 28 л.
- Шапковская Альбина 10 л.
- Наруть Ева 35 л.
- Гринкевич Лида 5 л.
- Федорович Александр 35 л.
- Гашкович Маня 57 год
- БабровскаяГеня 25 год
- Бабровский Казимир 8 мес.
- Анкуда Тарас 38 л.
Четыре человека забрали на принудительные работы.
1.Федоров Женя 16 л.
- Дехтеров Григорий 17 л.
- Дехтеров Андрей 18 л.
- Бобровский Юзик 31 год.
Настоящий акт подписали …»
На месте сожженной деревни в 1969 году на средства колхоза имени Володарского был установлен памятник, на котором высечены имена и фамилии тех, кто погиб в тот страшный для Нового Заполья день. В самом низу этого трагического списка четыре фамилии. Это казненные фашистами в Логойске за связь с партизанами: Казак М.Д., Собалевский М.А., Дегтярев М.Г., Прокофьев А.М.
Через три дня , 7 мая 1943 года каратели сожгли деревни Осовина и Тристень, как и в Новом Заполье, в этих небольших лесных деревушках часто останавливались партизаны. В Осовина долгое время базировался отряд имени Александра Матросова партизанской бригады «Народные мстители» имени В.Т. Воронянского, а между деревней Селище и хутором Валентиново отряд имени Котовского той же партизанской бригады. С весны 1943 года за многими партизанскими отрядами были закреплены населенные пункты для оказания помощи в проведении посевной. Не встречая сопротивления со стороны партизан, фашисты измывались над мирным населением в полном смысле этого слова. Не жалея ни детей, ни стариков, ни женщин, жгли, грабили, убивали.
Вот что рассказала об этих трагических событиях Анна Казимировна Веремей:
– У мамы моей было 5 детей. До войны почти все люди жили на хуторах. Наш хутор находился недалеко от Валентиново. Перед войной, когда проходила коллективизация, колхоз перевез наш дом в Горавец, и мы тогда остались жить в Горавце. Планировали убрать все хутора, но до войны ещё отдельные семьи продолжали там жить. Когда началась война, мне было 10 лет, а моему брату Иосифу – 12. Тогда в деревне Осовина партизаны стояли, их все «матросовцы» называли. Командир у них был, фамилии его я не помню, но в лицо знала, так как он встречался с моей старшей сестрой. Однажды этот матрос пришёл к нам в дом и сказал брату, чтобы тот собирался в партизаны. Мама так плакала, не хотела отдавать, ведь брат еще ребёнок, 12 лет ему было. Помню, приехал брат в шинели и фуражке, а мама схватила, и так плачет. Этот матрос (командир) тоже с ним приехал и говорит: «Мамаша, не плачьте, я его никогда в жизни в такое место, где он погибнуть может, не отправлю». Уже после блокады командир отправил брата домой. После войны его призвали в Красную армию. Он давно уже умер. На сегодняшний день в живых осталась я и сестра, которая живёт в Селище, ей недавно исполнилось 90 лет. О войне она теперь ничего не помнит.
– А я, если бычью кожу растянуть, я бы её всю исписала, мне настолько всё помнится.
Помню, что немцев в деревне не так боялись, как украинцев, которых было больше в Плещеницах. Говорили, если «плещеницкие немцы» едут, то все люди начинают бояться, потому что там больше хохлов.
У нас жила семья Петровских, и вот там был старый дед, который передавал в Плещеницы сведения, где находятся партизаны. И вот с Плещениц приехали немцы и всех людей согнали возле моего дома, к церкви (это было в Горавце). Немцы приказали, чтоб мужчины копали четырехугольную яму. Ну, люди копают. Потом немец пришёл, начал что-то по-немецки говорить. Сказал, чтобы все пожилые и дети домой шли, а несколько мужчин, у которых повозки были, оставили. Их привязали к повозкам и погнали в Заречье. Там их сильно избили, всё допытывались, где находятся партизаны.
А ещё вспоминаю такую историю. Кто-то сообщил, что в борке (в лесу) есть партизаны. Чтобы их уничтожить, выехали две группы немцев: одна из Логойска, другая из Плещениц. Немцы из Плещениц ехали на Горавец, а «логойские немцы» – на Селище. И когда они пересеклись, то приняли друг друга за партизан. Бились беспощадно, много немцев было убито как с одной, так и с другой стороны. (Может, это полицаи были, я уже точно не помню). Когда поняли, что один с одним бьются, то собрали всех убитых и раненых, всех погрузили на машину, всех забрали, никого не бросили. После этой битвы, говорили, столько крови было, столько винтовок!
Помню также, что жители пережили две блокады. Первая была не такая страшная, тогда ни одну деревню не сожгли.А во вторую блокаду слышала, что Тристень и Осавино спалили в одно время,в 1943 году. Люди рассказывали, что в Тристени жила семья Шапорава, у него детей много и их всех спалили. Говорили, что Шапорав после войны снова женился и уехал в Крайск. Я о нём ничего не знаю. Про Савино могу рассказать.Деревня Савино находилась в двух километрах от Горавца. После войны она так и не восстановилась.
Когда немцы шли со стороны Троянца и Нестанович, все люди ушли в лес, который был рядом с деревней. Многие запрягали коней, загружали на повозки свои пожитки. Немцы, когда увидели, что никого нет, запалили Савино и сразу же бросились в лес. Многих сельчан убили прямо в лесу, причём не щадили ни стариков, ни детей.
Недалеко от деревни, на окраине леса, находился хутор, где жила большая семья. У хозяина хутора была большая пуня (сарай). Всех, кого поймали в лесу, согнали в эту пуню, говорили, что вся пуня была забита людьми. Всех сожгли, никого не пожалели. Из нашей деревни было 4 семьи: женщины и дети, мужчины кто на войне, кто в партизанах. Жила в то время у нас семья Кирпичуков. Никто не знал, откуда они приехали. Глава семьи был партийным, трое детей у него было: две девочки и мальчик, жена и мать. Всех сожгли. Рассказывали, что когда немцы ушли, людей надо было похоронить. А где в войну гробы взять? Так мужчины взяли большой шкаф, поехали, собрали кости и захоронили в Горавце. Страшно всё это вспоминать даже сейчас.
К сожалению, не осталось в живых людей, которые смогли бы вспомнить и рассказать о трагедии в небольшой деревеньке Тристень, которая находилась в полутора километрах от деревни Заречье. Молчаливыми свидетелями страшных событий 7 мая 1943 года являются памятник, установленный на месте ее сожжения, и акт, сохранившийся в Национальном архиве Республики Беларусь.
Акт о сожжении немецкими оккупантами д. ТристеньПлещеницкого района и уничтожении ее жителей от 23 мая 1943 г. Настоящий акт составлен комиссией от партизанской бригады «Дяди Васи», отряда им. Калинина и местных жителей деревниТристень по поводу зверских действий немецких фашистов с мирными жителями. Комиссия установила, что 7 мая 1943 года немецкий карательный отряд ворвался в деревню ТристеньЗаречского с/с Плещеницкого р-на и произвел следующие зверские действия:
- Полностью ограбили деревню (в дер. 15 хозяйств). Забрали всех коров, лошадей, свиней, овец, кур, хлеб, одежду, обувь.
- Сожгли всю деревню.
- Расстреляли семью Шапорева в колич. 6 чел.: Вера – 32 лет, Николай – 9 лет, Мария – 7 лет, Татьяна – 5 лет, Нина – 4 лет, Анюта – 2 лет.
- В лесу была спрятана в люльке девочка 4 месяцев Шапорева Люба, которую сожгли вместе с люлькой и пеленками.
- Живьем сожгли семью Петровых в количестве 7 человек: Пелагея – 40 лет, Мария – 16 лет, Нина – 15 лет, Петя – 10 лет, Гриша – 8 лет, Боря – 6 лет.
Акт подписала комиссия в составе: председатель комиссии ст. лейт. Барков члены:
- Рабецкий И.В.
- Шапорев С.И.
- Бабецков А.М.
- Буряк С.А.
жители деревниТристень:
- Пугач Антон Федорович
- Губар Антонина Адамовна
НАРБ. Ф. 1341. Оп. 1. Д. 38. Л. 48. Подлинник. Рукопись.
На настоящее время очень сложно определить, кто из колобариционистов принимал участие в расправе над мирными жителями Нового Заполья, Осавино и Тристени. Эти «люди», в отличие от своих хозяев, пытались не описывать своих страшных злодеяний, прекрасно понимая, что наказание неминуемо. В ходе проведения операции «Смельчак-2» в вышеперечисленных деревнях было убито и сожжено 86 человек в основном детей, женщин и стариков.
08.04.2022 10:40 - 11.05.2022 09:50
